Герцог всея Курляндии [litres] - Маргарита Полякова

Ну а как еще я мог объяснить свой поступок? Как? Тем, что читал на одном из сайтов исторические сплетни про то, что Гук соблазнил собственную племянницу? Прямо скажем, познакомившись с Робертом ближе, я понял, что это обвинение – несусветный бред. Гук, несмотря на все свои научные изыскания, оставался истово верующим человеком. Не способным на подобный поступок. В тщательно подавляемую влюбленность я еще поверю. Но и этого постараюсь не допустить.

Чего в моем варианте истории не хватало Гуку? Внимания и тепла. Проблем-то! Организуем! Благодаря своим многочисленным изобретениям Роберт стал довольно богатым человеком. Так что от желающих выйти за него замуж отбоя не было. Так что выберем скромную, домовитую девушку, и пусть женится. Срочно. И вообще надо как-то решить вопрос с личной жизнью наших ученых. А то они, увлеченные своими опытами, даже поесть не успевают, не говоря уж о большем. Так что начнем с Гука. А там, глядишь, и Ньютон подтянется. Хотя тому, похоже, наука заменяла вообще всё.

Якоб Кетлер

Чем больше проходило времени, тем отчетливее герцог убеждался в том, что у его сына легкая рука. Даже самые явные авантюры, придуманные им, заканчивались благополучно. И именно поэтому Якоб предпочитал прислушиваться к Фридриху. Наверное, если бы герцог принимал решения единолично, он и не подумал бы столь активно вмешиваться в международную политику. Позиция нейтралитета, позволяющая заработать на обеих воюющих сторонах, нравилась ему куда больше. Но сын был прав. Сложившиеся обстоятельства диктовали совсем другую манеру поведения. А за возможность избавиться от шведской угрозы герцог многое бы отдал. Ну и отомстить им хотелось, не без этого. За собственную беспомощность, за унизительный плен, за разорение любимой страны, в благополучие которой было вложено столько сил.

Якоб был не уверен, что придумки наследника сработают так, как хотелось бы. Планы были грандиозные. Но кому как не Якобу знать, что порой самые разумные идеи разбиваются о действительность. Хотя то, что уже удалось сделать, безусловно радует. Брак Фердинанда и русской принцессы Марии принес даже больше, чем рассчитывал Якоб. Видимо, Фридрих правильно сделал, посоветовав просить невозможного. В результате ожесточенных торгов стороны пришли к взаимовыгодному решению.

Для московитов было дипломатической победой получить иностранного жениха высокого происхождения на условиях его переезда и принятия им православия. Герцог последний пункт не слишком одобрял, но согласился, просчитав выгоды. Для Курляндии же основным приобретением стали немыслимые торговые льготы, разрешение на организацию своих производств и негласный договор против Швеции. Последнее, кстати, не слишком-то понравилось Алексею Михайловичу. Ему еще прошлая война аукалась.

Ну а Фердинанд, кажется, был доволен. Чего стоило уломать спесивых московитских бояр и устроить показ принцесс – отдельный героический эпос. Однако теперь сын был женат на редкой красавице, получил в управление один из старейших городов Московии – Тверь, и именовался теперь Федор Федорович, князь Тверской. Герцог не очень понимал эту систему, но для него было достаточно, что все налоги пойдут в семейный бюджет его сына. Правда, их еще собрать нужно. После смутного времени город был изрядно разорен польско-литовскими войсками. И не восстановился до сих пор. Местами картина весьма напоминала Курляндию после шведского нашествия.

Впрочем, то дело поправимое. А вот на тех землях, что были стребованы дополнительно под производства, придется отстраиваться чуть ли не на пустом месте. Небольшой поселок на реке со странным названием Гусь не в счет. Будем надеяться, что разведчики Фридриха принесли верную информацию, и там действительно есть нужное сырье. Замахнулись-то, ни больше ни меньше, фарфор изготавливать! Герцог бы и в Курляндии такое производство организовал. Но с учетом доставки сырья – удовольствие это влетит в копеечку. А ему и с глауберитом[25] проблем хватало. До сих пор не удалось наладить бесперебойную доставку нужной руды.

К тому же фарфор будет производиться на том условии, что Курляндия получит равные права с Россией на торговлю этим продуктом. И Якоб прекрасно понимал, что никто в накладе не останется. Русские, которым постоянно закрывали возможность пробиться в Балтику, будут рады обойти заслон. А скромная Курляндия получит свой доход. И даже алчные московитские бояре, попортившие герцогу немало крови своим упрямством, косностью и взяточничеством, ничего не смогут сделать. Теперь дело касается не какого-то правителя далекой маленькой страны, а непосредственно царской семьи.

Фридрих Кетлер

Кой черт занес меня на эти галеры? Ну серьезно? Мало мне курляндских проблем, так я еще в российские вписался! Брательнику моему досталась Тверь, толку от которой (в финансовом смысле) было как от козла молока. Вся ее слава была в прошлом. Не только политическая, но и финансовая. К настоящему моменту от ремесленного и торгового потенциала города практически ничего не осталось. Да и жителей там было… Слезы одни. Блин, ну вот как русские цари могут разбрасываться подданными, когда у них не только Урал с Сибирью не освоены, но и в центральной полосе черт знает что творится?

Единственный, кто был доволен – это мой брат Фердинанд. В нашем положении браки по любви как вариант вообще не рассматриваются. В лучшем случае между супругами будет достигнуто согласие, а с возрастом придет понимание и теплота в отношениях. Как у наших родителей. Так что Фердинанду действительно подфартило. С кровопролитными боями (и это не преувеличение) выбитое право посмотреть на царевен принесло свои плоды. Кандидатура Марии была горячо одобрена, и похоже, братцу грозило стать подкаблучником. Оставалось надеяться, что это у него эйфория от медового месяца еще не закончилась.

Словом, сейчас моему брату не то что Тверь, шатер вполне подошел бы. Он был примерно так же внимателен к окружающей обстановке, как тетерев на току. Пришлось увеличить его охрану. И еще двоих врачей прислать. К счастью, матушка этот шаг одобрила. Чего-чего, а детей своих она любила. Не одобряла, конечно, что отец позволил Фердинанду поменять религию, но и не слишком возмущалась. В Курляндии вообще к этому проще относились. И сам Якоб, несмотря на собственное вероисповедание, привечал людей разных конфессий.

Поляки, кстати, никаких претензий по поводу брака выдвигать не стали. Хотя понятно, что не очень им это понравилось. Таким макаром вассал и вовсе может поменять хозяина. Но перед ними стояла более важная проблема в лице Османской империи. А мы дали денег и оружие (заодно избавились от старья). Ну и не стоит забывать, что свобода действий воспринимается шляхтой… весьма своеобразно. Так что, прищемив хвост одному из своих вассалов, можно нарваться на непонимание остальных. А сейчас не то время, когда можно мятежи провоцировать.

Ох, как бы мне не аукнулась моя авантюра самым жестоким образом! Все мои придумки держатся только на «авось», и в любой момент все может пойти не так. Впрочем… брак с русской царевной – это уже свершившийся факт. Договоренность с датским королем Кристианом V тоже была достигнута. Моя сестра Амалия уже в следующем году должна была отправиться в Данию, чтобы выйти замуж за Георга, брата короля. Предложенное оружие, флот и деньги были оценены по достоинству.

Вопрос был в России. Если она к 1675 году втянется в войну с Османской империей, никаких активных действий в шведском направлении от нее ждать не стоит. А как повернутся русские дела в противостоянии с турками – я не помнил. Мои знания по истории оставляли желать лучшего. И это было не впервые, когда я пожалел о данном факте. Хорошо, что хоть вообще что-то в голове осталось. Но планировать действия чуть ли не в мировом масштабе с таким багажом знаний… Это даже не смешно.

Но, как любят повторять попаданцы из когда-то прочитанных мною книг, делай, что должен. Ситуация сложилась как нельзя лучше – наконец-то настанет тот редкий момент, когда Швеция подставится под поражение. Окончательно задавить зверя вряд ли возможно. Но нанести ему болезненный удар, чтобы он зализывал раны и не лез в политику – вполне реально. Если объединиться. Я не хочу еще одного разорения Курляндии. Отец этого не переживет. Да и мне будет жаль потраченных сил и средств. Страна только-только начала вылезать из ямы.

Я договаривался, переписывался, интриговал, и вообще жизнь била ключом. Наверно потому, что мне вновь было 22 года. Я уже начал забывать, как это весело. Даже многочисленные обязанности меня не угнетали. И, к сожалению, не всегда воспринимались всерьез. Но слишком яркой оказалась любовь к Гертруде, мне слишком нравилось дарить ей божественную музыку (внаглую грабя будущих гениальных композиторов), и чересчур интересными были беседы с умнейшими людьми, собравшимися в Курляндском научном сообществе.